Стырено из журнала Русский Репортёр.
Популярная музыка - это не только плохие тексты и фанерные голоса, но и социальная психотерапия. Она работает с травмами, которые сидят в общественном подсознательном, будь то подъем валютной проституции в начале 90-х или повальная женская любовь к Владимиру Путину в середине нулевых. Попсовыми хитами становятся песни, которые вербализируют общественные комплексы, еще не проговоренные в публичной сфере. Именно попса показывает нам наши собственные представления о мире в разные периоды жизни России
- Так, Ялта отменяется. Переворот, Горбача скинули, - говорит бандит Саня Белый в сериале "Бригада", наблюдая стройные ноги, по всем телеканалам танцующие "Лебединое озеро" в августе 1991 года
От путча принято отсчитывать время жизни новой России. Но родилась она раньше, весной 1989-го, когда на Съезд народных депутатов граждане впервые реально выбирали из нескольких кандидатов. После этого в течение 20 лет россияне непрерывно выбирали и голосовали - то желудком, то сердцем, то кошельком. Так формировалась идеология новой России, которую запечатлела отечественная поп-музыка.
Часть 1. Пространство 1989-1995: дорогой Запад
Факт рождения новой России на развалинах сразу нескольких "старых" в 1989 году зафиксировала Маша Распутина в песне "Белый "мерседес"": "Мы лучше жить не стали, // Но все-таки настали // Немножечко другие времена".
Первым социальным актом освобожденной в начале 90-х попсы стала мифологизация Запада. "Гудбай, мой мальчик, гудбай, мой миленький: // Твоя девчонка уезжает навсегда", - пела в 91-м году Анжелика Варум. Группа "Кар-мэн" выпускает альбом "Вокруг света", состоящий сплошь из фантазий о загранице: "Лондон", "Париж", "Моя девочка из Америки", "Чио-Чио-сан", "Дели", "Истамбул", "Багама-мама". В том же году Олег Газманов поет: "Мне снится ночами Ямайка, // Лагунно-кораловый риф" - и в красках описывает предполагаемое тамошнее изобилие: "Во сне я кусаю папайю, // Кокосы, бананы жую".
Несмотря на падение железного занавеса и Берлинской стены, к 2005 году, судя по некоторым исследованиям, за границей побывали лишь 3% россиян. И в попсе 90-х заграница - не реальное место, а источник мифов: даже скользкое "baby tonight", буквально "девочка на сегодняшнюю ночь", в песне Лады Дэнс становится романтическим "девочка-ночь".
В 90-е высшим пилотажем считалось выйти замуж за иностранца. "Он уехал в Копенгаген - я осталась, // Вот как с иностранцами гулять", - поет группа "Комбинация".
Копенгаген вообще был общим местом массовой культуры ранних 90-х. В 1964 году Дания принимала у себя Хрущева, в середине 80-х одним из продуктов, символизирующих красивую жизнь, стало появившееся в продаже датское сливочное масло. В 91-м Александр Буйнов поет: "А ты возьми себе билет на Копенгаген, // Там поживешь - сама узнаешь, что почем". Уже в этой песне звучит мотив желанности, но недостижимости заграничного счастья.
"Комбинация" укрепляет этот стереотип в песне American Boy: "Ну, где ж ты, принц мой заграничный?" Героиня этой песни - "простая русская девчонка" - мечтает, что американец подарит ей бытовой рай: "Я буду плакать и смеяться, когда усядусь в "мерседес", // И буду в роскоши купаться", - а он все не приезжает и не увозит ее из опостылевшей Москвы.
Браки с соотечественниками в это время кажутся слишком уж тернистым путем к достатку. "Платье подвенечное // И этот сервелат // Буду помнить вечно я", - обещает героиня песни "Два кусочека колбаски" (все та же "Комбинация"), ставя знак равенства между двумя девичьими мечтами образца 91-го года - о белом платье и о колбасе. И добавляет: "Пусть теперь ты крутой, // Никого не слушаешь, - // Помнишь ли, милый мой, // Что с тобой мы кушали?" - формируя образ жены бандита или предпринимателя, выбившегося в люди.
Имущественные отношения для попсы будут равны семейным до конца 90-х. В 93-м Наталья Ветлицкая делает трагедию не столько из предстоящего расставания, сколько из раздела имущества: "И больше не звони и меня не зови, // Я забуду про все, что ты говорил, // Я верну тебе все, что ты подарил". Для женщины развод пока еще означает почти полное лишение собственности, которая принадлежит мужу: брачные договоры войдут в моду лишь в середине 2000-х.
Всю первую половину 90-х в России жить труднее, чем за ее пределами. Семья перестала быть базовой ячейкой общества: Вадим Байков от имени мужчин, ушедших в предпринимательство и шоу-бизнес, заявляет: "У меня нет жены - кто за это осудит? // У меня нет жены и, наверно, не будет". Но это не декларация независимости холостяка, а самооправдание разведенного мужчины: "А жена - что жена? Место жительства дочки". А гимном матери-одиночки становится "Колыбельная" Тани Булановой: "Не зови ты мишку папой, // Не тяни его за лапу. // Это, видно, мой грех: // Папы есть не у всех".
Не то чтобы в начале 90-х все стали срочно разводиться - просто эта тема перестала быть запретной для популярной музыки. По данным Госкомстата, количество разводов в начале 90-х выросло как раз незначительно, а вот в 2000-м и 2003-м достигло пика. При этом количество заключенных браков упало с приблизительно одного миллиона в 1999-м до 897 тысяч в 2000-м. В 2004 году случился следующий провал. Одновременно увеличивается количество детей, рожденных вне брака.
Эти колебания отразились и в попсе, которая в целом стала гораздо легче относиться к теме разводов и неполных семей. В 2002 году дуэт "Непара" поет: "Плачь и смотри - у него глаза твои, // И если бы не ты, мы бы были втроем". Поскольку песня исполняется дуэтом, неясно, кто же виноват в том, что семья развалилась. А в 2006 году "Чай вдвоем" уже никого не обвиняет, а просто договаривается, как будет растить ребенка: "Скажи, надеюсь, мне позволишь навещать, // Я буду очень часто приезжать, // О ссоре мы не будем вспоминать".
1989-1993 годы. Пик товарного дефицита: из магазинов исчезают практически все пользующиеся спросом продукты
Начало 1990-х. В России насчитывается около 180 тысяч проституток. Около 30 тысяч из них - в Москве
1991 год. Принят закон "О валютном регулировании". Гражданам и организациям разрешено продавать и покупать валюту через обменники по рыночному курсу
Середина 90-х: поворот к России
Романтизация заграницы в целом и США в частности облегчалась тем, что оттуда до середины 90-х, как правило, не возвращались - несмотря на то, что в 1993-м вступил в силу принятый еще в 1991-м закон "О порядке выезда из СССР и въезда в СССР граждан СССР", дававший право на свободное пересечение границ страны в обе стороны.
"Я отдала тебе, Америка-разлучница, // Того, кого люблю. Храни его, храни", - поет Ирина Шведова в 94-м: предполагается, что любимый уехал навсегда. В этом певица винит как раз пресловутую свободу выезда: "Нам, женщинам Земли, зачем нужна она - // Свобода потерять, свобода жить в разлуке, // Свобода забывать родные имена".
Однако к середине 90-х, когда была более или менее решена проблема дефицита и западные магазины перестали казаться музеями небывалых вещей вроде зимних сапог и сыра, поездки за рубеж стали более привычным делом. С необыкновенной скоростью развивается челночная торговля: по оценке Министерства туризма Турции, в 1996 году челночный товарооборот с Россией составил около $5 млрд, в то время как объем официальной двусторонней торговли не превышал $3 млрд. К 1997 году от трети до половины всех челноков работают с Турцией, а турецкие пляжи становятся первым и главным местом отдыха россиян.
Заграница, с которой мы, наконец, познакомились близко, на сказку оказалась не похожа и вызвала разочарование. Одной из первых это почувствовала попса: певица Каролина во второй половине 90-х рисует иронический портрет турецкого плейбоя: "Живет у моря южного // Один горячий юноша. // Ему своих не светит никогда. //И ходит он за нашими, // И всех зовет Наташами, // И говорит: "Давай иди сюда"".
В попсе этого времени впервые появляется патриотизм "от противного" - не пророссийский, а скорее антитурецкий и из-за этого панславянский: "Меня зовут Алла, // А я Екатерина. // Нам найти бы у причала симпатичного блондина. // Меня зовут Варя, // Эксклюзивно made in Russia. // Не везет тебе, парень: // Ни одна не Наташа!"
Параллельно растет благосостояние российских мужчин - а следовательно, и их привлекательность в качестве потенциальных мужей. Уже в 94-м "Комбинация" приводит целый реестр перспективных женихов-соотечественников: "А я люблю военных - // Красивых, здоровенных. // Еще люблю крутых // И всяких деловых". В этой же песне появляется образ идеального мужа: "Чтоб подарочки дарил, // Был в почете в высшем свете, // В казино меня водил". "Я б родного раскрутила на песцовые меха", - мечтают девушки из "Комбинации". Между русскими красавицами впервые начинается конкуренция за разбогатевших русских мужчин, которых пока не хватает на всех желающих.
Избыток стремящихся приобщиться к богатству женщин, естественно, приводит к мужским изменам - с середины 90-х и до волны разводов в начале 2000-х это одна из любимых тем попсы. Таня Буланова озвучивает обвинения и жалобы первых жен первых российских предпринимателей в "Измене" ("Ну как ты мог, ведь мы так верили друг другу"), в песне "Говорила моя мама" (".разлюбил - так скажи прямо, // "Уходя, уходи", - говорила моя мама"). В "Стерпится - слюбится" (1997) прямо говорится о женской конкуренции за мужчину (" Но не хотела свободы я тебя лишать, // И оказалась подруга, видно, смелей меня"). А Ирина Аллегрова в 1995-м представляет другую сторону в этой борьбе: "Если спросят меня - где взяла // Я такого мальчишку сладкого, // Я отвечу, что угнала, // Как чужую машину "девятку" я".
Российские же мужчины в это время много работают. В 1994 году Буйнов оправдывается за всех отечественных бизнесменов: "Уже который год со мною не живет, // Со мною не живет, а только мается // Красавица жена, красавица жена.// Гостиничный комфорт, дорог круговорот, // Так хочется расслабиться и с веничком попариться - // Но все не получается, ведь ждет меня, // Ведь ждет меня она - красавица жена".
Уже в 1996 году в мужской попсе прорывается раздражение женскими капризами и "дележом" мужчин: тот же Буйнов жалуется, что "напрягает жена, денег нету ни хрена. и любовница все соки выжимает, напрягает". А Аркадий Укупник поет "Свадебный марш одинокого холостяка": "Я на тебе никогда не женюсь, // Я лучше съем перед загсом свой паспорт, // Я убегу, улечу, испарюсь, // Но на тебе ни за что не женюсь".
1996-1999: анти-Запад
Довольно скоро в попсе возникает реакция отторжения в ответ на отчаянное желание хоть куда-нибудь уехать "из совка", характерное для песен начала десятилетия: Мурат Насыров поет знаменитое "Мальчик хочет в Тамбов". Герой песни - юноша с неназванного заграничного курорта, который мечтает о Тамбове, куда не летят самолеты и "не едут даже поезда", как россиянин рубежа 80-90-х мечтает о любом, пусть самом задрипанном, заграничном городе - каком-нибудь американском Урюпинске.
К середине 90-х попсе стало окончательно ясно, что за границей счастья мало, и она поделилась на два лагеря - "гламурно-эскапистский" и "патриотический".
Эскапизм попсы находит новый объект мечтаний. Теперь это уже не конкретная заграница, а абстрактный гламурный рай, заведомо несуществующий и от этого особенно прекрасный. Первые шаги на пути к гламуру, который в нулевые стал мощным трендом, сделала в 1995 году Наташа Королева песней "Маленькая страна". Она нарисовала образ утопии, где "звери с добрыми глазами", "жизнь любви полна", а главное - "ждет меня там красивый мальчик на золотом коне".
"Патриотическая" попса подхватывает слова Тани Тишинской и Трофима из песни "Мама, все о'кей!" (1996): "Мама, на кой сдались нам эти Штаты? // Мама, здесь тоже можно жить богато". При этом в сфере публичной политики массовые антизападные и антиамериканские настроения появятся позже. В 2005 году на митинге "Идущих вместе" их лидер Василий Якеменко заявит: "Мы должны встать к России лицом, а к Западу - совсем другим местом", подытоживая то, что уже так или иначе произошло в попсе 10 лет назад.
С конца 90-х имущественный аспект брака в попсе и в жизни уходит на задний план. На переднем - семейные ценности. Лариса Долина с песней "Главней всего погода в доме, // А все другое - суета" получает премию "Овация" за лучший альбом года. Стереотип женщины - хозяйки дома, любящей, а главное, консервативной жены становится доминирующим. Даже "ВИА Гра" осуждает секс до знакомства с родителями: "Перед тем как познакомиться со мной, // Познакомься с моей мамой".
При этом речь не столько о формальном замужестве, сколько в целом о чувстве защищенности: у женщины должен быть мужчина, на сильное плечо которого она в случае чего может опереться. В это время в России падает число зарегистрированных браков, а гражданские, наоборот, становятся статистически значимой величиной. После 2002 года брачное состояние россиян в переписях населения будет определяться не по документам, а по словам опрашиваемых. "Тебе и небо по плечу, // А я свободы не хочу, // Не оставляй меня, любимый", - поет "ВИА Гра" с Валерием Меладзе в 2004-м. Семейные стереотипы меняются: если в 90-е ячейка общества, основанного на индивидуализме, - одиночка (или мать-одиночка с ребенком), то в начале 2000-х - семья или пара.
Завершается первый этап становления новой России - время, когда поиски новой общественной идеологии велись главным образом в пространстве. Новорожденное общество искало точки опоры сперва за океаном (в США), потом просто за границей, потом в несуществующей стране, но со второй половины 90-х вернулось в границы Российского государства. Следующим этапом стали поиски новой идеологии во времени - вернее, в разных исторических временах.
2 января 1992 года. На российских телеэкранах начинается показ сериала "Санта-Барбара"
1994 год. По данным Госкомстата, челноки импортировали в Россию товаров на сумму $8,2 млрд
